Драббл на тему

[yumikou]

Подарок для Matsumoto Rangiku
Заказ: Блич, Ульквиорра/Орихиме. Слова: глупость, шлепанцы, мочалка
Название: Скука
Пейринг: любимый в настоящий момент
Примечание: мега-эмо-песня-по-неизвестной-причине-официально-посвященная-эмо-кавайной-паре прилагается

Скука

Тихо-тихо напевала Орихме песню, которую так часто крутили по радио как раз в тот недолгий период, который она провела в Каракуре между походом в Соул Сосаети и тем днем, когда за ней пришел странноватый бледный тип из Хуэко Мундо. Песня была на английском, наверное, из Америки, поэтому слов Орхиме толком не знала.
- Трам-трам-трам… burry me, merry me… трам-трам-трам…
Конечно, особых причин для радостных песнопений не было, но зато была страшная и убивающая любой трагизм скука, быстро сменившая панику, истерику и даже все гордые намерения вести себя как положено в такой ситуации. А как положено себя вести, Орихиме знала из всех тех фильмов, которые пересмотрела. По сути, все сводилось к тому, чтобы быть гордой, неприступной и отпускать язвительные комментарии.
Если первое и второе еще хоть как-то получалось, то комментарии в голову совсем не приходили, только какие-то глупости. Видимо, закон подлости. Или еще что-то вроде того.
Сквозь маленькое, зарешеченное окошко светила луна. Скучно.
- Coooome break me doooown… - затянула Орихиме, пытаясь одновременно вспомнить название тупой песни, - тра-ля-ляяя…
Она стянула с ног выданные ей и прилагающиеся к униформе тапки. Они страшно давили, тот, кто выбирал ей обувь, сильно не рассчитал с размером. Орихиме вздохнула и стала двигать пальцами ног.
- Лучше б дали шлепанцы, - пробормотала она и снова стала напевать приевшуюся песню.
До чего же скучно!
За спиной медленно открылась дверь. Орихиме даже не обернулась – а кто кроме бледнолицего к ней зайдет?
- Я так смотрю, у тебя хорошее настроение, женщина, - голосом, какой был бы у замороженной пиццы, если бы та вообще умела говорить, произнес вошедший.
Орихиме подумала, что уж это был бы отличный момент для колкого комментария, но, прежде чем ей пришло в голову что-то подходящее, она уже просто сказала:
- Нет.
Неоригинально как. Скучно.
- Тогда зачем петь? – бледнолицый тип с этим ужасно длинным именем, которое она никак не могла запомнить, подошел и остановился у белой, как и он сам, стены.
Любой другой взял и прислонился бы к ней, но этот стоял как столб.
- Не знаю… просто пою, - ответила Орихиме и прибавила, в поисках чего-нибудь колкого: - А Вы эту песню знаете?
Особо колко не вышло, возможно, стоило прибавить больше сарказма в голос. Хотя бледнолицый сарказм вряд ли бы понял, вот и сейчас окинул ее презрительным взглядом и ответил:
- Нет.
Тоже очень неоригинально и скучно. Орихиме некоторое время изучало его лицо.
- А Вы полоски сами себе рисуете? – вырвался давно мучающий ее вопрос.
На лице промелькнуло нечто, что, наверное, выражало возмущение.
- Я их не рисую.
- А кто?
- Никто, - сухо ответил бледнолицый. - Они просто есть.
Орихиме кивнула, пытаясь придумать, как продолжить разговор. Арранкар молчал. Кажется, многословен он становился только, когда хотел сказать что-нибудь обидное.
- А Вам не кажется, что эти стены удручают? – снова начала она. – Они такие белые и одинаковые. Когда на них долго смотришь, становится жутко тоскливо.
- Тоска не смертельна, - похоронным голосом отозвался бледнолицый, а взгляд, как вдруг заметила Орихиме, был направлен не на ее лицо, а несколько ниже.
- Хм… - неуверенно продолжила она, - от скуки и тоски я чувствую себя очень плохо… сконцентрироваться тяжело, знаете? Мозги как мочалка.
- Потеря не велика, - сообщил бледнолицый, и, будто опомнившись, он резко моргнул и стремительно перевел взгляд назад на ее лицо, потом почему-то уставился в пол.
- Вам так нравится говорить мне такие вещи, да? Будто сами чем-то лучше.
Интересно, это уже можно было отнести в категорию колких комментариев? Подумав, Орихиме решила, что следует еще потренироваться.
- Почему ты босая? – неожиданно сменил тему арранкар.
- Туфли жмут.
- Натерли?
- Немного… - удивленная неожиданной заботой ответила Орихиме.
Бледный будто собирался сказать что-то еще, но промолчал.
- А можно потрогать?
- Что? – с легким намеком на озадаченность спросил он.
- Полоски, - осмелев, пояснила Орихиме.
На лице арранкара (девушка неожиданно вспомнила, что имя у него начиналось с У, а дальше было каким-то странным и непроизносимым) действительно было написано ярко выраженное недоумение.
- Нет, - резко выдал он.
- Жаль, - разочаровано протянула Орихиме, неожиданно отметив, что с таким вот удивленным видом он смотрится неуместно и даже немного забавно. И имя она почти вспомнила. Урикора… или почти так.
Он нахмурился, будто прочитал ее мысли, и слишком пристально уставился ей в глаза.
- А Вы… зачем Вы пришли? – точно, этого он еще не сказал. А ведь обычно сразу переходил к делу.
- Я?.. – неуверенно переспросил он, - просто для проверки. Я ответствен за твое состояние, женщина. Ты должна быть в полном порядке, чтобы позже сыграть свою роль в планах…
- Я знаю, знаю, - Орихиме не могла понять, откуда вдруг взялось столько наглости, но она действительно отважилась прервать его.
Нет, не Урикора… кажется, Урукиова.
- Так все в порядке? – мрачно поинтересовался арранкар.
Вот тут можно было сказать много чего очень язвительного. Например, о том, что она сидит тут в плену, ее заставили работать на человека, желающего то ли завоевать мир то ли сделать еще что-то такое же глупое и амбициозное, да еще и грозятся убить ее друзей. Вместо этого Орихиме сказала:
- Да, только скучно и туфли жмут.
Бледнолицый кивнул и снова отвел взгляд.
- Давай посмотрю, - неожиданно заявил он, когда Орихиме уже думала, что он собирается уйти.
- Что?
- Ногу, женщина, - с отвращением ответил Урикроа… нет, не так его зовут… - где ты там натерла?
Он неожиданно опустился на корточки и схватил холодными пальцами ее ступню.
- Да там только немного… я же только по этой комнате хожу…
Ульквиора – в один момент Орихиме осенило, что звали его именно так – старательно осмотрел ногу, делая это намного дольше, чем было нужно.
- Действительно ничего такого, - произнес он, наконец, отстраненным голосом, - вам, женщинам, так и хочется поныть по каждому пустяку.
С этими словами Ульквиора встал и, не удостоив свою подопечную больше ни одним взглядом, покинул комнату.
Орихиме озадачено пожала плечами и снова стала изучать луну за окном. Опять стало скучно, вскоре она стала напевать песню, названия которой толком не помнила.