Нам пришло приглашение, нам прииииишлоооооооооооооо прииииииииглаааааааааааааашениеееееееее на церимонию награждения MangaMagie IV!! Я так счастлива! Хы-хы-хы-хы-хы, можно подумать, нам сказали, что мы выиграли (господи, боюсь, если нам это скажут, то мы просто умрем от радости).

Открывает Хайнкель почтовый ящик, ничего плохого не думает, а тут это письмо!

Ыыыыыыыы *ушла в эйфорию*

---

Я выжила! Я выжила! Каникулы! Я счастлива!

Сегдня снова чуть не убила этих идиоток, но все равно ВЫЖИЛА! ДА! ВАХАХАХАХХАХАХА!!! Как долго я ждала этого моментааа!

---

Чем ближе каникулы, тем агрессивней я.

Это факт. На третий день я уже просто сама не своя.

Утро, пять минут до автобуса:

Вскакиваю с компьюетра, одной рукой выключаю, другой подхватываю валяющуюся вокруг косметику и бегу к себе в комнату, сваливаю косметику в ящик, хватаю сумку, выскакиваю в коридор, обучваюсь, натягиваю крутку, бегу довыключать компьютер, по дороге хватаю mp3 плеер, одеваю на шею, выключаю компьюетр ногой, одной рукой пытаюсь помешать сумке грохнуться с плеча, другой разматываю провод плеера. Бегу в коридор. Хватаю ключи, роняю ключи, нагинаюсь, сумка соскальзывает с плеча, я перецепляюсь через ее ремешок, падаю, вскакиваю, хватаю ключи, хватаю сумку, несусь к двери, наступаю на развязавшийся шнурок, спотыкаюсь, (впервые в жизни!) вмазываюсь в дверь рожой, сумка падает с плеча, поднимаю, выскакиваю за дверь, запираю, не запирается, наваливаюсь, запираю, ключ из замка не вытаскивается, дергаю несколько раз, вытащился, бегу на остановку.

Сцена достойна тупой американской комедии, но самое страшное, что все это произошло на самом деле.



Но это еще не все. Урок французского:

Герр Люцо: Подойди ко мне после урока.

Я: Э? Я? Что?

После урока. Подхожу.

Люцо: С тобой все в порядке?

Я: Э? Что?

Он: Ты выглядишь очень болезненно. Тебе плохо?

Я: Э? Что? Нет!

Он: Ты уверена?

Я: Да!

Он: все в порядке?

Я: Да!

Он: Тебе не плохо?

Я: Нет! (мысленно употребляю весь свой запас матов)

Он: Ты выглядишь очень печально.

Я: Я не знаю, как я выгляжу, но нет, все в порядке!

Он: Точно? Мне так не кажется.

Я: Все в порядке!

Он: Ты очень худая.

Я: *нервно икаю* Нет-нет, я всегда такая.

Он: Точно?

Я: Это у меня наследственное, у меня вся семья такая.

Он: Вы голодали? (вот это мнение немца о Росси/Украине/Казахстане и прочих странах, из которых наши переселенцы валят: бедная страна, где все подыхают от гололда)

Я: *пытаюсь не разоржаться* Нет!

Он: Хммм... так с тобой точно все в порядке...



Пять минут спустя он меня таки отпустил. Уй бляяя... это в наказание за то, что я тогда подделала приступ неизвестной болезни у него на уроке, чтобы меня домой отпустили - он теперь считает, что я ужасно болезненное существо на последнем издыхании.



На химии. Столы у нас стоят такими вот квадратами, поэтому, когда я смотрю на доску, то невольно в мое поле зрение попадает один мальчик (выглядит, кстати, так, что я его бы в пятый класс запихнула, а не в девятый). У меня уже давно создавалось впечатление, что он меня хочет "достать".

И вот я смотрю на доску, пытаюсь врубиться в формулу.

Он: Че уставилась?

Я: Я не на тебя смотрю.

Он: Ах да, на кого тогда?

Я: На доску.

Он: Нет, ты на меня смотришь!

Я: Господи, не будь таким агрессивным.

Он: *издает какие-то странные звуки, которые должны выражать его презрение ко мне*

Я: Слушай, у тебя параноя? На тебя смотреть нельзя?

Он: Можно, но не так, как ты.

Я: А как я смотрю.

Он: А вот так!

Я: Слушай, я смотрю на доску, ты мне нафиг не нужен, извини, мне не нравятся дети.

Он: *снова пробурчал что-то презретельное и отвернулся* И не смотри на меня больше!

Я: У тебя или параноя, или мания величия.

Он: Грррррррррр...



Господи...

Еще меня УЖАСНО бесят те две девочки, с которыми я по неволе хожу. Ну они меня как бы еще в первый день к себе "в компанию" взяли, не пошлешь же их теперь. Но они такие дуры... ну нельзя быть такими наивными детьми!

Две такие вот романтичные идиотки, которые вообще-то считают отношения с представителями противоположного пола за гранями "держаться за ручки" преступлением. Девочки, которые краснеют и хихикают при слове "секс", которые с ума сходят по сопливым фильмам и сопливым певцам с сопливыми песнями. Девочки, которые хохочут как ненормальные над шутками, над которыми я последний раз смеялась, когда меня было лет десять (совершенно серьезно говорю).

Никогда не встречала людей, с которыми я НАСТОЛЬКО не могла найти общего языка. Бывали те, которые меня раздражали, к которым у меня была жуткая антипатия, у которых были строго противоположные моим вкусы, или с которыми я во многом была не согласна. Но с ними всеми я все равно могла нормально общаться. А с этими не могу. Я даже не могу слушать их разговоры между собой, меня это начинает настолько бесить, что я готова взорваться.

Сегодня на паузе сидела в классе с другими девочками, так прямо освобожденной себя почувствовала - та, они тоже явно не из тех людей, с которыми я бы стала близко дружить, но какие НОРМАЛЬНЫЕ!



Святая Печатка, дай мне силу пережить еще ва дня.

---

Отсчитываю дни до конца этой недели - до КАНИКУЛ. По школе хожу ужасно нервная, эти две идиотки, с которыми я, к сожалению, обычно шатаюсь, бесят в три раза больше, чем обычно.

Знаете, нет ничего извращенней, чем красится левой рукой, сидя за компьютером (правая занята, потом что печатаю), использую маленькое карманное зеркальце.

---

Из гениратора слоганов (спасибо, Жень)):

Самые дешевые Алукард для ваших собак.

Да, после Дауна прямо таки пророчески.

Ухожу в школу через десять минут((

---

Что-то я пристрастилась к кофе...

Наконец-то уломали с Катей родителей, чтоб мы могли оставаться друг у друга на ночь на выходные. Вот, только проводила Катю.

Сидели в книжном на вокзале и читали журнал Animania. О манге Ludwig Revolutions: "...Но и у самого принца есть свои особенности, которые могут принести не один кошмар юнным читателям..."

"Манга рекомендуется только для старших читателей..."

"Также надо быть готовым к тому, что манга содержит длинные тексты"

Последнее меня совсем убило - Германия деградируется. ТКНИТЕ МНЕ ГДЕ В ЛЮДВИГЕ БОЛЬШИЕ ТЕКСТЫ! Господи...

Я серьезно боюсь, что из-за той манги, которую мы отослали на конкурс, у жюри взорвутся мозги - там же текста вообще много! Ужас...

Еще мы видели самый ужасный учебник по рисованию манги, который только может существовать. Автор рисовал четвертой ногой левой жопы, никак иначе. Вот серьезно ломаю голову, как ТАКОЕ вообще могли опубликовать. Уровень рисования такой, какой был у меня лет в тринадцать, а то и хуже.

Вот после такого не надо удивляться, что люди рисуют кривой-косой кавай. А вообще, из наблюдения за учебниками по рисованию манги (и вообще по рисованию):

Авторы либо сами рисуют очень косо (особенно людей, почему-то во всех таких учебниках люди кривее некуда)

Авторы объясняют все так, будто читатель дебил.

Авторы начинают сначала с того, что говорят рисовать геометрические фигуры и оттенять их, а в следующей после этого главе "учат" чему-то типа "Как нарисовать улицу Токио доверху наполненную людьми и машинами, это же так легко!"



Решили с Катей сделать книгу "Как рисовать мангу для дебилов"

---

Накорябала

Фик по ФМА. Написан в мрачном настроении по Хьюзу.



Автор: Я.

Название: In Memory Of...

Рейтинг: PG-13

Жанр: Мини, ангст

Пейринг: Хрен вам пейринг

Саммари: Покойся с миром, подполковник Хьюз, я тебя очень люблю. И жена тебя любит. И Рой тебя любит (ПО ДРУЖЕСКИ! НЕТ ЯОЮ!). Вот, собственно, в чем вся и проблема, все тебя слишком любят.







In Memory Of...



Here comes the rain again

falling from the stars

drenched in my pain again

becoming who we are

As my memory rests

but never forgets what I lost

wake me up when September ends

Green Day



Яркие солнечные лучи падали на ряды могил, отсвечивая от бронзовых венков на гранитных плитах, было жарко, но я почему-то все равно мерз. Странно, я всегда был теплокровным. Белый, мраморный ангел с укором изучал меня, оседлав соседнюю могилу.

Но только посмотри на это, Хьюз! Это тебе не простое солдатское кладбище, на котором лежит большинство из нашего старого полка, а? Это порядочное место для порядочных людей, а не для таких, как мы.

Поспорю, если бы ты мог что-то чувствовать, то это явно было бы неудобство. Но ты ведь герой посмертно, разве тебя можно хоронить среди простых солдат? Черт… зачем тебя вообще было хоронить? Почему сейчас? Что мне без тебя делать?

Я закусил губу и тяжело вздохнул. Никаких больше историй о дочери, а? И никаких фотографий, никаких воспоминаний об Ишваре в плохие дни, никаких разговоров о ночных кошмарах, угрызениях совести и ноющих старых ранах. Кому мне теперь изливать душу во время приступов меланхолии, кто мне изольет свою?

Никто.

Все кончилось, а ведь ты еще собирался стать крестным моего ребенка… да не будет у меня никакого ребенка, зачем он мне вообще нужен? И тебя теперь нет, чтобы убеждать меня в том, что дети – наше будущее.

- Рой?

Ну вот, человек, которого я сейчас меньше всего хотел встретить, пришел сюда в то же время, что и я. Можно было даже ожидать.

- Грация… добрый день.

Да уж, ничего умнее сказать было нельзя! Мы стоим на могиле ее мужа, и что я говорю? «Добрый день». Мне бы еще спросить, как у нее дела. Идиот!

- Привет, - она надела на заплаканное лицо слабую улыбку и нервно смяла в руках какой-то дурацкий цветок, который притащила с собой.

Никогда не понимал, зачем носить цветы на могилу. Кто на них будет любоваться? Неужели просто, чтобы они завяли и выглядели такими же мертвыми, как и тот, для кого их принесли? Как жертвенник…

Повисла давящая тишина, ангел с соседней могилы резко стал выглядеть еще более укоряюще, чем прежде.

- Как дела? – ну вот, я все-таки действительно сказал это.

- Н-нормально, - ответила она, а в глазах уже стояли слезы. Только не рыдай при мне, ладно? Мне уже достаточно плохо.

Почему я вообще чувствую себя виноватым, когда смотрю на нее? Будто могу ей помочь, но не хочу. Это ведь не так… я ничего не могу сделать. Правда?

- Ладно, мне уже пора, - выдавил я.

Правильно, Рой, беги отсюда, как последний трус.

Она робко кивнула и уставилась на носки черных туфель.

- Я… я тоже сейчас уйду… я… я не могу тут долго… долго находиться, - она закрыла лицо руками и начала громко всхлипывать, - я… н-не м-мог-гу!

Я нервно посмотрел на ангела, тот ответил презрительно-злым взглядом. Нет, я не могу ничего сделать! Думаешь, я сам не хочу? Но я не могу! Слышишь, я не могу!

- Может… может тебе лучше не ходить сюда пока?

Она снова всхлипнула и затрясла головой, еще крепче сжимая цветок.

- Я… я чувствую с-себя виноватой, если… если н-не прихож-жу с-сюда… я… я ведь… я ведь проб-бовала… в п-понедельник вот здесь не… не была, но потом мне так с-стыдно было… что я… что я ост-тавляю его од-дного…я н-ночью п-потом пришла, п-потому что заснуть не м-могла… он мне… он мне снится все время, что лежит со мной р-рядом, а я… я просыпаюсь, он г-гладит меня п-по голове и говорит, что все… все в порядке… а потом я п-просыпаюсь… и его НЕТ! – последнее слово она выкрикнула, и мне показалось, что ангел сурово свел брови, недовольный тем, что она помешала покою мертвых. Глупая тварь!

- Грация… - я осторожно обнял ее, не зная, что мне делать еще, а она тут же уткнулась мне в плечо, - послушай, ты не должна приходить сюда, если тебе от этого плохо. Это не преступление, понимаешь? Он… - я попытался сказать «мертв», но не смог, - ему уже все равно, придешь ты или нет… - к моему ужасу, на последней фразе голос сильно задрожал, - его… его больше нет… он уже не… не видит этого. Понимаешь? Кладбища на самом деле делают для живых, а не для мертвых. Мертвым все равно, это живые хотят помнить, иметь какую-то ими же самими придуманную связь с навсегда ушедшим человеком. Но это не оживляет мертвых, это не возвращает их, им уже все равно…

Посмотри, Маес, я впервые назвал тебя мертвым. Видишь, я окончательно признал это и то, что я вообще-то ничуть не умнее других людей, потому что тоже прихожу на это чертово кладбище, чтобы поговорить с тобой, как будто ты вообще можешь меня услышать. Но я все-таки признаю, что ты не можешь. Тебя нет, тебя больше нет…

В глазах предательски защипало. Нет, нам только не хватает устроить хоровое рыдание!

- Ты прав… я не смогу вернуть его, даже если буду месяцами сидеть у его могилы, - тихо сказала она и вдруг резко вцепилась в мою руку, - Рой…но ты ведь… ты же алхимик!

Мои внутренности будто сжал огромный каменный кулак. Нет! Не говори этого! Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать вину за то, что он останется мертвым! Пожалуйста!

- Ты же можешь… - продолжила она и, оторвав мокрое от слез лицо от моего плеча, посмотрела прямо в глаза, - ты же можешь оживить его.

- Нет… - неожиданно хрипло произнес я, - не могу…

- Я знаю, что ты можешь, - тон стал настойчивее, почти повелевающим, - наверное, это очень сложно, но ты ведь сильный алхимик, правда? Ты один из лучших. Маес… он всегда так говорил.

Я судорожно вздохнул и попытался собраться.

- Будь я величайшим алхимиком этого мира, Грация, я бы все равно не смог этого сделать. Никто не может.

- Я слышала, что это запрещено, - неожиданно резко сообщила она. – Это ведь причина, по которой ты не хочешь его возродить, да? Ты боишься за свою карьеру. Это ведь так? А?! Это же так?! И не ври мне! Не говори, что это невозможно! Если бы это было невозможно, то кто бы стал это запрещать, а?! Ты эгоистичный ублюдок! Ты не хочешь его возродить! ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ!

Она снова зарыдала и со всей силы ударила меня в лицо, проехавшись ногтями по щеке, а я просто стоял. Все мысли разом провалились в большую черную дыру, растворившись во все подавляющем по-детски сильном чувстве обиды.

Как она может такое думать?! Как она может обвинять меня в этом?! Неужели она считает, что мне наплевать на его смерть?! Как она может… как она может говорить мне такое?!

- Я не могу… - еле слышно прошептал я и ответ глаза.

Грация издала вой раненого зверя и начала наносить мне частые, бесцельные удары, попадая по груди и лицу.

- Подонок! – взвизгнула она. – У НЕГО СЕМЬЯ! У НЕГО ЕСТЬ Я! У НЕГО ДОЧЬ! ТЫ УБЛЮДОК! ВЕРНИ МНЕ МУЖА! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ОТБИРАТЬ ЕГО У МЕНЯ! ВЕРНИ ЕГО! ВЕРНИ ЕГО!

Потеряв равновесие, она грохнулась на колени и громко зарыдала.

- Грация я… я не могу… но я найду его убийцу… я обязательно найду его убийцу… - глаза заволокло пеленой слез, и я поспешно стер их рукавом, в горле и желудке распространилось неприятное щекочущее чувство, а ангел все смотрел с укором, из-за слез мне казалось, что он осуждающе качает головой.

Грация залилась хриплым смехом.

- Убийцу?! – выкрикнула она. – Да какого черта мне нужен этот убийца?! Что я с ним буду делать, Рой, а?! Это не вернет мне моего мужа! Ты можешь вернуть его!

- Я не могу… - уже в который раз повторил я, чувствуя, как отчаяние медленно разливается по венам.

Она обхватила мою ногу и уткнулась лицом в голень грязного сапога.

- Пожалуйста… пожалуйста… Рой… пож-жа-алуйста… ты… ты д-должен… п-подумай о ребенке… п-пожалуйста… не оставляй ее сиротой… пожалуйста…

Но я молчал.

- П-пожалуйста! – она подняла голову и попробовала посмотреть мне в глаза, но я отвел их и уткнулся взглядом в могилу Хьюза.

Чувство вины еще болезненнее вгрызлось в душу.

«Ты бы мог, Рой… ты бы мог…», - прошептал голос в голове.

- Пожалуйста! – всхлипывая, повторила Грация, и я вдруг понял, что она вот-вот снова начнет кричать и обвинять меня. – Он бы сделал это для тебя! Рой! Он бы все для тебя сделал! Разве это не он во время войны в Ишваре протащил тебя на своей спине двадцать километров с двумя пулями в ноге?! А, Рой, разве это не благодаря ему ты еще жив?! РОЙ?! Ответь мне, Рой! Разве он не делал все, чтобы помочь тебе?! Разве он не ради тебя не ушел из армии?! Это все из-за тебя! ЭТО ИЗ-ЗА ТЕБЯ ОН СЕЙЧАС МЕРТВ!

Я вздрогнул, как будто кто-то залепил мне пощечину, и вдруг почувствовал неудержимое желание убить ее за эту последнюю фразу. Просто сжечь, стереть ее с лица земли, заставить ее замолчать, сделать так, чтобы она больше никогда не говорила такие вещи… никогда…я не виноват, я не виноват, я не виноват, черт подери! В этом мире случилось много вещей, за которые я несу вину, но не эта, только не эта.

- Извини, Грация, но я не могу помочь, - лишенным выражения голосом ответил я, от ярости на нее и собственное бессилие перед глазами потемнело.

Она взвыла и снова уткнулась в мою ногу.

- Подонок-подонок-подонок-подонок… - на одной ноте забормотала она и вдруг резко вскочила.

Я опустил голову и уставился в землю.

- Хоть посмотри мне в глаза, - прошипела Грация, но я продолжал изучать жухлую траву, чувствуя на себе сразу два ненавидящих взгляда – ее и мраморного ангела.

Я увидел, как ее ноги подошли к могиле, увидел, как рука опустила на землю цветок и как ноги, обутые в аккуратные черные туфли, снова прошагали мимо меня, прочь отсюда.

- А он ведь всегда считал тебя своим другом, - с причиняющим почти что физическую боль призрением сообщила она и удалилась.

Я простоял так еще минут десять, пока разум медленно, словно из другой реальности, перерабатывал произошедшее, а потом как подкошенный рухнул на колени, ощущая, что по щекам текут слезы.

- Я не могу… - выдавил я, но никто не ответил.

В голове тут же бешено заметались мысли, пытаясь найти несуществующий выход.

А возможно, я мог бы?

Подумай об Элриках, Рой.

Они всего лишь глупые дети… я сделаю все правильно, у меня выйдет… у меня все выйдет…

Их было двое, но и этого не хватило для равноценного обмена, а ты один.

Я мог бы достать еще людей…

Откуда?

Какие-нибудь бездомные… бродяги… никто не хватится, никто не заметит… они и так все заражены как минимум одной смертельной болезнью…

Сколько людей ты готов убить, чтобы вернуть одного?

Сколько угодно. Все равно… мне все равно.

Ты думаешь, Хьюз хотел бы вернуться к жизни таким путем?

Да. Что за глупый вопрос? Ему было ради чего жить. На войне мы тоже убивали, чтобы выжить. Это то же самое, естественный отбор – сильнейший выживает.

Он уже мертв.

Я верну его, не для себя, для его семьи… я хочу его назад, я хочу снова говорить с ним, я не хочу, чтобы он был мертв… это неправильно, так не должно быть…

Ты знаешь, что не сделаешь этого, Рой. Ты не из тех людей, ты не убийца по призванию.

Значит, я умру сам. Почему это не равноценный обмен? Моя жизнь за его жизнь.

И что тебе это принесет, если ты умрешь?

Я громко всхлипнул и закрыл лицо руками. Нет, я не сделаю этого, я и сам знаю, что не сделаю.

- Он мертв, и это не в человеческих силах, возрождать людей, - сообщил я ангелу, но тот продолжал смотреть на меня с укором и презрением.

«Ты ничего не можешь, - говорил его взгляд, - ты всего лишь жалкий человек».

Я медленно встал и, сунув руку в нагрудный карман плаща, достал смятую фотографию, сделанную в поезде из Ишвара: я и Маес, оба сильно осунувшиеся, как всегда покрытые толстым слоем пыли, но все равно радостно улыбающиеся. Одна из немногих фотографий, которые у меня были. Вот у Хьюза имелась целая коллекция, он любил заставлять меня смотреть их вместе с ним…

Но мы больше никогда не будем делать этого…

Эта мысль эхом отдалась у меня в голове.

Никогда…

Я медленно подошел к могиле и положил фотографию рядом с цветком, придавив ее камнем.

Видишь, Маес, теперь я тоже занимаюсь такой чушью – кладу тебе на жертвенник наши общие воспоминания. Разве не смешно?

Наверное, нет.

Я поежился и быстрым шагом отправился домой, а ангел все смотрел мне вслед. Он наверняка знал так же хорошо, как и я, что завтра увидит меня здесь снова. И послезавтра, и послепослезавтра, и через месяц… он будет видеть меня здесь каждый день, потому что иначе меня будет мучить совесть, что я бросил Хьюза одного.

И так это и будет продолжаться, пока я не свыкнусь с мыслью, что не могу вернуть его.

Еще я знал, что сегодня мне обязательно присниться, что я и Хьюз сидим в палатке в Ишваре, он точит ножи, а я пью кофе, а когда я проснусь, то его не будет. И тогда я встану и пойду на кладбище среди ночи. И не только этой ночью, но еще и много следующих ночей. Эта мысль нагоняла еще больше тоски.

Внезапно я понял, что хочу назад в Ишвар. Даже если там мы все время не доедали, недосыпали и убивали людей, но там все еще было хорошо, лучше, чем здесь сейчас.

Что мне делать теперь, когда единственный человек, который полностью понимал меня, мертв?

С такими удручающими мыслями я дошел до дома и, не успев даже разуться, услышал телефонный звонок.

- Полковник Рой Мустанг, - как можно бодрее сообщил я в трубку.

- Р-рой? – раздался дрожащий голос Грации.

Сердце провалилось в глубокий туннель.

- Да?

- Рой… извини… я… я не знаю, что на меня нашло… Рой… - сбивчиво начала тараторить она, - это все кладбище… к-когда я там, я сама не своя… я не хотела говорить это все… Рой, я знаю… я знаю, если бы ты мог, то ты бы ни минуты не сомневался… я знаю, что для тебя он тоже много значит… значил…. но… Рой… я…

Извинения сыпались градом вперемешку с громкими всхлипами, но легче от этого мне не становилось. Наоборот, с каждым ее словом я чувствовал, что мне на плечи взваливают еще один тяжелый булыжник. Это все я… я бы мог спасти его, как-нибудь я бы мог спасти его, если бы сделал все правильно…

- Все в порядке, - тихо сказал я, чтобы остановить ее, - я понимаю. И… если тебе что-нибудь когда-нибудь понадобиться… что-нибудь… обращайся ко мне, я сделаю все, что в моих силах.

- С-спасибо… - Грация еще раз всхлипнула и, судя по голосу, улыбнулась, - спасибо, Рой. Извини… я не хотела я… и я не хочу тебя задерживать. Так что… спасибо…

- До скорого, - поспешно пробормотал я и повесил трубку.

И все равно это была моя вина. Теперь я знал это точно: по какой-то причине все, что произошло, было моей виной.

---

Идею сперла у Katie_Scarlett

http://www.manidraugi.lv/ru/?op=m&a...f6fadf-20050922

---

Последствия

От каждого фанатизма есть свои последствия.

От Матрицы я сразу видела находящиеся рядом (пусть даже не очень рядом) черные и зеленые цвета, начинала дико ржать при слове "агент", вздрагивала, когда в песнях пели слово "real" и подпрыгивала, когда речь заходила о кодах.

От Килл Билла я сразу видела находящиеся рядом (пусть даже не очень рядом) черные и желтые цвета, слышать ничего не могла о киллерах, начинала дико ржать, встечая где-нибудь имя Билл, растерянно хлопала глазами, натыкаясь на уроке французского на местоимение "elle", счастливо прыгала, думая о катанах и куче крови.

От Хеллсинга я сразу видела находящиеся рядом (пусть даже не очень рядом) черные и красные цвета, громко икала, слыша что-то о Дракуле, начинала кататься по полу в приступе дикой истерики, когда мы проходили по истории религиозные войны, начала любить кресты, говорить в конце каждой фразы Аминь, называть себя католической монашкой, вздрагивать, видя монашек, вдзрагивать, видя красные плащи, вздрагивать, видя священников, счастливо прыгать, слыша что-то о "Qualitaet von Henkel", да всего и не перечислишь, тем более, что у меня это до сих пор продолжается и развивается.



И вот теперь еще один большой шок: ФМА.

Теперь я продолжаю подпрыгивать, видя красный, но к красному прибавился еще и синий. Я горда тем, что у меня синяя папка. Я постоянно начинаю ржать на химии, особенно когда учитель что-то сказал про алхимиов, я...

Ладно, тут уж мы приведем более конкретные примеры с вчерашнего и сегодняшнего дня:

Захожу в автобус, у водителя бородка и прическа как у Хьза.

Я: Останавливаюсь как вкопанная и смотрю на него.

Иду по школе, на двери секретариата постер: "Lust auf Schule?"

Я: ЛААААСТ???

В метро, на остановке мой взгляд падает на плакат: "Militaersmusik"

Я: Military dogs???

Перевожу взгляд от греха подальше смотрю на другой постер, на нем: "iFMA Radtour"

Я: Чуть не падаю в обморок.

Слушаю песню Pink "Respect", при этом говорю по телефону, но мое чуткое ухо все равно улавливает: "No jelousy, no envy, girls"

Я: ЭЭЭЭНВИИИИИИИИИИ???

Сегодня вообще заметила, что конечная автобуса, на котором я еду в школу называется "Hoehenhaus", я с дуру Hohenheim прочла, чуть в обморок не грохнулась.

А что поделаешь? Тяжело нам, фанатам.

---

ВААААА!! Я ПРОЧЛА ДАУН!!! ВАААА!!! ХИРАНО, ТЫ СОВСЕМ ОХИРЕЛ?



ЗЫ: Зовите меня официальным фанатом ФМА. Я обожаю его. Хьюз и Рой - любовь форева (нет яою, они просто друзья!)

Набрела на аватар типа как о них. Правда.







И немного косплея Хьюза (Катя это ОНО):

лучше людям не косплеить

---

"Где чипсы?", "Как читается мое имя на японском?" Или о том, что творим мы с Катей

Нет, мы явно не можем нормально уехать с вокзала! То желающая почитать мангу бабка, то мы с активными ролевыми действиями, и вот теперь ЭТО.

Вообще, у Кати (она же, как известно, Heinkel Wolfe) сегодня была большая степень помешательства. Так она, например, пыталась найти у меня в рюкзаке чипсы, которых там не было. Ладно, мы обе на этом месте немного поехали:

Я собиралась прихватить с собой в Вупперталь (печальное место обитания Кати) пачку чипсов, которую не успела прикончить на неделе. Но в итоге забыла, при чем сама была уверена, что взяла.



Сцена первая. После того, как мы встретились с Катей.

Катя: Что у тебя в сумке? *тыкает пальцем в сумку*

Я: Чипсы.

Двумя часами позже, у Кати дома.

Катя: Пойду возьму твои чипсы *идет* Эй, ты их уже выложила?!

Я: Нет. А что?

Она: Их там нет.

Я: Нет? Значит, я их все-таки забыла.

Она: Нет, они там БЫЛИ! У тебя сумка была так оттопырина, как будто там что-то лежало! И когда я пальцем ткнула, оно шерудело, как пачка чипсов.

Десятью минутами позже: Катя продолжает рассуждать о моем оттопырином рюкзаке и о том, что чипсы там БЫЛИ. Я катаюсь по полу в истерике.



Сцена вторая. Вокзал.

Мы сидим на лавочке и ждем поезд, рядом с нами сели два типа-крутых пацана.

Катя от нечего делать достала бумажку с японским и стала пытаться понять, как произносится ее имя.

Рядом стали еще двое, женщина и девушка (Катя, клянусь, они были русскими!) и принялись с такими улыбками смотреть на нас и бумажку с японским.

Я: Катя, на нас уже смотрят.

Катя *смотрит на то, как смотрят на нее*: ГАГАГАГАГАГАГА!!!

Я: Хрхрхрхрхр!!!

Пацаны рядом: УАГАГАГАГАГАГАГА!!!

Катя: ГАГАГАГАГА!!!

Я: Хватит смеяться!

Пацаны: УААГАГГАГАГАГАГ!!!

Катя: Я не могу... ГАГАГАГАГАГА!!!

Я: ХВАТИТ!!

Пацаны: УАГАГАГАГАГАГА!!

Все остальные странно посмотрели на нас.

Я: НА НАС УЖЕ ВСЕ СМОТРЯТ!

Катя: ГАГАГАГАГАГГАГА!!!

Отсмеявшись.

Катя дальше стала думать о том, как читается ее имя, в итоге перебирая эту хренову катакану, или как там ее, по слогам (а как еще, они и есть слогами...)

Катя: Ка... та?

Я: Может, Ка-ти-а?

Катя: Там нет ти. Ка...

Пацаны: Ка-ка-ка-ка-ка.

Я: Ка-и-а? Нет, что-то не то...

Катя: Ка...

Пацаны: ка-ка-ка-ка-ка-ка

Я *поворачиваюсь к ним*: ЧТО-ТО НЕ ТАК?

Они: Нет.

Я: Вот и хорошо.

Катя: Ка...

Пацаны: ххрхрхрхрхрхр, ка-ка-ка-ка-ка

Все вокруг смотрят на нас совсем странно.



И так далее.

Почему мы не можем СПОКОЙНО подождать поезда на вокзале?

---

Совсем больная

Мне надо в школу, я почти что опаздывая, я еще не накрасилась и не сложила портфель, мне десять минут до автобуса. И что я делаю? Я сижу и рыдаю над мангой Full Metal Alchimist, потому что там убили Хьюза. И вот я сижу и рыдаю. Господи ты боже мой... приехали.







Рой тоже рыдает. И я рыдаю, оплакиваю смерть человека, который никогда не существовал. Я больная? Да.





___



Хм, представте себе, я прогуляла школу. Точнее, симулировала на первом же уроке тяжелое заболевание. Что не говори, а ролевые игры очень хорошо влияют на мои актерские способности - сидела весь французский и играла умирающую. В итоге, когда все сидящие вокруг, стали рассказыать мне, какая я бледная и что мне надо домой, я подняла дрожащую ручку и блеющим голоском спросила разрешения пойти домой. Меня отпустили, желая скорейшего выздаравления.

Продолжаю оплакивать Хьюза (я, между прочим, чуть на самом деле на уроке не разрыдалась).

@настроение:

---

Спектакль о Гарри Поттере, принявшем православие, поставили в Уфе (Я валяюсь :D)

Держите меня, пока я не умерла со смеха!

статья

В Уфе в самодеятельном театре "Преображение" при Крестовоздвиженском храме поставили новую версию приключений всемирно известного героя книг британской писательницы Джоан Роулинг, прилежного ученика школы магии и чародейства Гарри Поттера.



- Отрывки из пьесы "Пасхальное чудо или Покаяние Гарри Поттера"





Пьесу о Гарри Поттере с просветлевшим сознанием, который покаялся и порвал с магией, написала педагог воскресной школы при отделе религиозного образования катехизации Уфимской епархии Мария Ларионова в соавторстве с неназванным коллегой из Москвы.



Как сообщила "Интерфаксу" сама Мария Ларионова, пьеса "Пасхальное чудо или Покаяние Гарри Поттера" была написана ею еще два года назад.



По сюжету пьесы перед праздником Пасхи Гарри Поттер получает письмо из Хогвартса, в котором сообщается о состоявшейся очередной битве между добрыми и злыми силами. Как оказывается, зло, уничтожив почти всех представителей лагеря добра, победило.



Потрясенный этим фактом и раненный в битве профессор Дамблдор умирает, а перед смертью раскаивается, что занимался магией и завещает своему лучшему ученику Гарри Поттеру найти "Того, Кто Создал Все".



Гарри бросается послушно исполнять завет учителя и в результате своих поисков встречает православного священника. Он-то и открывает заблудшему Гарри истину и рассказывает ему о "Том, Кто Создал Все", то есть о Боге.



В итоге Гарри Поттер понимает, как он ошибался. Вместе с новыми, "светлыми", друзьями и при помощи святой воды и молитвы Гарри побеждает зло.



По ходу дела Гарри узнает также о том, что его родители перед смертью отреклись от магии и крестились, а сам он остался жив только благодаря вере.



В финале бывший маленький волшебник становится христианином. По замыслу авторов, он уже никогда не будет заниматься магией.



Ларионова свой выбор Гарри Поттера в качестве героя пьесы объяснила тем, что дети "верят в героя Гарри Поттера и многие, под сильным впечатлением от его приключений и неограниченных возможностей, начинают интересоваться магией, хотят колдовать, что совершенно не соответствует ни действительности, ни их духовному благополучию, ни вере".



Также автор отметила, что было решено "сказкой объяснить и доказать детям, что любое колдовство неприемлемо, поскольку это обращение к темным силам, а не к Богу".



При полном аншлаге уже состоялись семь представлений спектакля по этой пьесе. В настоящее время авторы, вдохновленные успехом, пишут продолжение истории уже об "исправившемся" Гарри Поттере. Автор выразила надежду, что новая пьеса, также будет поставлена в театре.

сценарий

Отрывки из пьесы "Пасхальное чудо или Покаяние Гарри Поттера"





Действующие лица:





1. Гарри

2. Дамблдор

3. Хаггрид

4. Мистер Блюм

5. 1-й бандит Вольдеморта

6. 2-й бандит Вольдеморта (бандитка)

7. Анастас

8. Агния

9. Бабушка Анастаса и Агнии





СЦЕНА 1





Гарри Поттер сидит за столом спиной к окну, уткнувшись в книгу. На столе книги и пробирки с разноцветными жидкостями. Стук в окно. Гарри ищет, откуда звук, стук повторяется. Гарри оборачивается к окну.





ГАРРИ - Букля, моя сова Букля! Неужели вести из Хогвардса?

(Открывает окно, сова бросает ему письмо. Гарри гладит ее по головке, и сова улетает. Гарри хватает письмо и открывает его).





- Любопытно, что там у них происходит... (читает) "Здравствуй Гарри, спешу тебе сообщить, что ... что..., - какие буквы-то неровные, письмо наверняка от Хаггрида, - торопись, очень торопись, если ты хочешь, но все по порядку. Битва состоялась. Битва злых и добрых магов. Все кончено. Наши стояли до конца, но Вольдеморт и его банда оказались сильнее. В честной битве, защищая друзей, погиб твой друг Рон и почти вся семья Уизли.





(Гарри отрывается от письма, делает отчаянный жест, роняет пробирку).





- Его настиг Вольдеморт, когда Рон пытался спрятать смертельно раненного Дамблдора в безопасном месте. Это ужасно. Гермиона и профессор МакГонагал бесследно исчезли. Мне тоже прилично досталось. Бандиты Вольдеморта ранили меня в правое плечо и ногу. Боль жуткая, но мне все так удалось кое-как вытащить Дамблдора. Он был без сознания, бедняга. Он умирает. Торопись, если ты хочешь проститься с ним, пока он еще жив. Твой друг Хаггрид". Еду, Хаггрид, слышишь, я немедленно еду!





(Звуки вокзала: "Поезд Лондон-Хогвардс отправляется с платформы девять и три четверти". Гудок и ход поезда.)





СЦЕНА 2







Гарри осторожно заглядывает в комнату Дамблдора. Хаггрид ухаживает за больным, смачивает тряпку, кладет ее на лоб Дамблдора. Дамблдор замечает Гарри.





ДАМБЛДОР: (говорит с паузами) Подойди ко мне мой мальчик, дай последний раз посмотреть на тебя... Я хочу открыть тебе нечто важное. Мы всегда учили вас, что есть доброе волшебство и злое, но после этой битвы мне стало ясно, что доброе и злое волшебство - это две стороны одной медали, и медаль эта висит на шее Вольдеморта.





ГАРРИ: Как же так! (к Хаггриду) Профессор в бреду?





ХАГГРИД: Да нет, последнее время он в ясном сознании и постоянно твердит: "Добрых волшебников нет, магия - это ложь", и прочие странные вещи.





ДАМБЛДОР: Гарри, ты слышишь меня? (Гарри оборачивается). Я должен попросить у тебя прощения, да и у всех, кто учился в Хогвардсе, потому что я вас учил злу. Последнее, что я могу сделать хорошего, это сказать тебе об этом.





ГАРРИ: Профессор, я ничего не понимаю. Если наш любимый Хогвардс, если наша добрая магия - зло, то что же тогда добро? Может, добра вообще не существует?





ДАМБЛДОР: (протягивает руку и гладит его) Послушай Гарри, я понимаю твое потрясение. Тебе будет трудно во всем разобраться, но знай одно: добро, настоящее, чистое, оно есть, и оно неизмеримо сильнее любой магической силы.





ГАРРИ: Но где искать такое добро, где встретиться с ним?





ДАМБЛДОР: Тот, кто ищет его, всегда находит. Я понял это только на пороге смерти. (Кашляет, отпускает руку Гарри).





ГАРРИ: Милый, родной Далмбдор, не умирайте, не уходите от нас. Кто объяснит нам все, кто поможет нам?





ДАМБЛДОР: Все это может объяснить тебе только Тот, Кто создал Все! Найди Его, обязательно найди Его! Твои родители, Гарри, незадолго до твоего рождения отказались от волшебства... Они... (Дамблдор издает последний вздох).





ГАРРИ: Хаггрид, что такое он хотел сказать о моих родителях?





ХАГГРИД: Я не знаю, Гарри, знаю только, что незадолго до смерти они отреклись от волшебства. Но ты не горюй. Если он сказал, найди в конце концов этого самого Того, Кто создал Все, и спроси у него!





Гарри берет руки Дамблдора и плачет.





ХАГГРИД: Гарри, тебе лучше поторопиться. Сюда могут нагрянуть бандиты Вольдеморта.





ГАРРИ: Хорошо. Я отправляюсь на поиски Того, Кто создал Все. Если ты вдруг узнаешь, где можно Его найти, то обязательно сообщи мне с совиной почтой.





Гарри убегает.





СЦЕНА 10



.....





АГНИЯ: Хочешь, Гарри, я спою тебе вместо колыбельной свою любимую песню? Она как раз про Пасху.





ГАРРИ: Конечно, хочу.





Агния встает, берет гитару и поет песню, сидя на краю кровати.





"Замечал ли ты вечности свет

На крестах златоглавых церквей?

Это значит, что там смерти нет,

Потому нет и страха пред ней.







Лишь однажды была эта смерть:

На кресте вдруг ослабла рука,

Содрогнулась от ужаса твердь,

Почернели вдали облака.







Но распятый, отверженный Бог

Был безмерно сильнее, чем смерть, -

Он воскрес, и Его первый вздох

Приняла восхищенная твердь.





Смерти нет, смерти нет, смерти нет!

Потому нет и страха пред ней,

И горит нашей вечности свет

На крестах златоглавых церквей.





Нашей Пасхи придет торжество,

Просияет от радостных слез,

И всем тем, кто поверил в Него,

Улыбнется воскресший Христос.





Сотни тысяч ликующих лет

Упадут на колени пред Ним.

Никогда не погаснет рассвет,

Если Он будет вечно живым.





Смерти нет, смерти нет, смерти нет!

Потому нет и страха пред ней,

И горит нашей вечности свет

На крестах златоглавых церквей".





Агния смотрит на Гарри, тот притворяется, что спит, и она тихонечко ложится. Гарри, подождав немного, тихо встает с постели.





ГАРРИ: Все спят, а я не могу уснуть. (Открывает окно и смотрит в небо). Какая удивительная ночь! Небо - оно такое близкое, а звезды... Какие здесь ласковые и дружелюбнее звезды! Тишина.

(Начинается еле слышное пение.)

Но нет, я слышу какую-то необыкновенную музыку... Это просто сверчки? Или это поет вся природа, вся вселенная! Похоже, в мире совершается что-то необыкновенное

(Медленно опускается на колени).

Господи! Я никогда не разговаривал с Тобой. Я не знаю, станешь ли Ты моим другом. Но меня пронзает красота созданного Тобой мира, кругом я чувствую след Твоей могущественной руки. И я знаю, да, знаю, Господи, что и я - частица этого мира, вызванного Тобой из небытия. Прости, что я, сам того не зная, так часто шел против Тебя

(Трет лоб, встает).

Опять ноет этот старый шрам, значит, мой враг совсем близко (смотрит на часы). Скоро роковая полночь. Но страх исчез. Я знаю, что если я и погибну, то теперь смерть моя не будет напрасной... Нет, я не прав. Смерти просто нет. Я сейчас точно знаю, что нет. С Тобой ее быть не может. Что же это происходит со мной?

---

Доклад с места действий

Готовлю спагетти. Ой, что это у меня вышло?

Слишком мало? Нет, все-таки слишком много? Я их недосолила? Какой-то у них вкус странный...

Да, я катострофически не способна на что-то больше, чем разагреть пиццу-полуфабрикат. Как сказали бы в той старой советствкой книге для "Молодых Хозяюшек" - белоручка (да-да-да, я такая и горжусь этим).

Хорошо, что для того, чтобы подогреть одбивные нужно только включить микроволновку.

Интересно, папа спагетти есть будет? А то они все-таки немного странные.

---

Мы видели их... о Боже!

Ничего плохого не думая, я и Катя пошли искать тетрадочку, в которой представляли ньюкамеров в рисовании немецкой манги. Как столяло на оборотке "Мы собрали лучших из них". После этого я спрашиваю себя, КАК должны были выглядеть остальные.

Собственно, смотреть мы на них пошли потому, что все они занимали какие-то места в том конкурсе манги, на который мы щас рисуем.

Господииииии! Вот после этого я действительно спрашиваю себя:

а) Кто сидит в жюри?

б) Как выглядели остальные кандидаты.



Это просто ужасно. Особенно впечатлила та, которая заняла, кажется, четвертое место.

Красивой была только одна, и то относительно. Человек с тушью хорошо работает.

Кроме того меня просто убили сюжеты. Одна была чем-то а ля Сейлор Мун, остальные сойо. Глазастые ужасы, которые внезависимости от возраста выглядят на шесть, влюблены в других глазастых ужасов противоположного пола. А дальше... а дальше, вообще-то и ничего.

Мне стыдно за Германию.

---

Та-ак, рисуем еще одну мангу на еще один конкурс. Теперь надо 16 страниц... гхммм...

Сначала хотели что-то очень душераздирающее, потом подумали и решили, как истинные фанаты Хеллсинга, запихнуть туда вампиров (в конце концов, эти зубастые твари всегда очень популярны).



Меня ужасно бесит наш учитель французского. Ожидает, чтобы мы чуть ли не свободно говорили на этом гадком языке. Сцена с последнего урока:

Герр Лютц (по-моему, его так зовут) снова требует чего-то невероятного, тем не менее, пол класса подымает руки. Но он спрашивает какого-то, как я уже успела понять, ужасно отмороженного мальчика, который и на простые вопросы ответа никогда не знает.

Мальчик пожимает плечами.

Лютц начинает орать, какие мы все тупые, что мы совершенно не работаем на уроке и все получим шестерки.

При этом половина класса продолжает держать свои руки, чтобы ответить на его заковыристый вопрос.

И так все время, не смотря на его ахренительные требования, народ старается ответить, но он все равно свято уверен в том, что мы балбесы и ничего не делаем.

Таких убивать мало.

Он бы на мой старый класс посмотрел, там всех надо было долго бить по башке об стенку, чтобы они вообще начали думать.

---

Получайте, стырила очень честно

1. Отмечаетесь комментом.

2. Я рассказываю, с каким произведением кинематографического или музыкального жанра ассоциируется автор коммента. А может, еще книгу напишу=)

3. Говорю нечто, что поймет только автор коммента, да я сама

4. Моя первая мысль об авторе коммента.

5. На какую божью тварь похож автор коммента.

6. Персональный вопрос автору коммента.

7. Автор коммента отправляется в свой дайри писать аналогичную штуку(по желанию)

---

Немецкие Старшуки и манга

"Знаешь, кем мы называемся - отаку"

"Боже, к сожалению, я знаю..."

(с) Наш сегодняшний разговор с Катей за покупкой Ludwig Revolution.

Ладно, этот Людвиг вообще-то имеет массу плюсов:

а) Он красивый

б) Он достаточно прикольный.

в) Это одиночная манга, так что наши карманы на тему закупки очередной серии манг не опустошит.



И вот сидим мы сегодня с Катей на вокзале, я от нее уезжать собираюсь (мы теперь на выходных встречаемся) и листаем этого Людвига (как мы ломались в магазине, купить или не купить - та еще картина была).

Подымаю голову, стоит над нами такая типично-немецкая бабулька (а от русских они сильно отличаются, такие очень аккуратные и подтянутые, а не в валенках и платке), смотрит на мангу и вопросительно так улыбается.

Я сразу поняла - приехали.

Катя тоже бабульку заметила и, кажется, поняла тоже самое.

Бабулька с акулячьей улыбкой: Что это?

Катя: Манга

Бабулька: Что?

Я: Это комикс такой... *и чтоб внести ясность в сказанное* - японский. Из японии, в смысле.

Бабулька, не особо стесняясь, выдрала у нас мангу и стала листать.

Тут я окончательно поняла, что приехали. Людвиг-то этот не хентай, конечно, но намеки на откровенные сцены там есть. Один видок этого Лювига чего стоит.

Бабулька вообще смекалистая оказалась, после того, как минут пять читала предупреждение о том, что манга читается наоборот (немцы таки предупреждение делают и не зря, я в первый свой опыт с мангой так ее с конца и читала, пока наконец ДОШЛО). После этого посмеялась и перевернула на другую сторону.

Открыла.

Узрела Людвига. Для больших пояснений: этот Людвиг носит такой леопардовый прикид, длинные черные ногти, а на обложке у него еще какого хрена ошейник был, вот уж не знаю с чего - он вроде садо-мазо не любил. Ладно, забудем про причину наличия ошейника.

Бабульку видок парня очень впечатлил, только о его поле она подумала не совсем правильно (ладно, простительно, такое чудо еще и с длинными волосами).

Бабулька, недовольно хмурясь: Die sieht aber frech aus!

Даже не знаю, как это получше перевести. "Она выглядит нахально", что ли... гм... нет, скорее уж "Она выглядит развратно". Это подразумевалось, по крайней мере.

Я вгрызлась в губу, чтоб не взвыть от смеха.

Катя, тоже на грани истерики: Это мальчик.

Бабулька совсем нахмурилась, перелистнула страницу, а там деваха в, я б сказала, очень приличном платье, только декольте довольно большое и взгляд у нее тоже "frech".

Бабулька, осуждающе качая головой и указывая на декольте: Но это девушка.

Катя: Да.

Бабулька стала дальше листать и кривиться, но тут, слав те господи, пришел мой поезд.

Бабулька ушла мучить других пассажиров, а мы с Катей даже оторжаться нормально не умпели, потому что мне надо было уезжать.



МОРАЛЬ: НЕ ДАВАЙТЕ ПОЖИЛЫМ ЛЮДЯМ В РУКИ МАНГ!!!

---

ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ

Я говорила с Таней, я говорила с Таней! Позвонила.

Так, теперь еще Галя и Женя...

Прошла даже моя злость на учителя немецкого, с которым мы весь урок ругались. Этот долбанутый хочет писать тест уже в пятницу, это спустя двух недель школы-то! И при том, что тему мы нормально пройти еще не успели, никто не знает, как делать то, что он требует. Так у нас еще и всего три урока в неделю, один из которых на следующей недели отпадает. Это получается, что перед тестом у нас один единственный урок будет. Ебанутый, извиняюсь уж...

Так вот: Таня. Круто все-таки говорить с человеком, с которым по интернету общаешься. Голос послушала... ыыыы...

Вот сейчас думаю, о чем мы целых пятнадцать минут говорили, и понять не могу. О чем-то говорили... хммм...

Зато я так рааадааааа! Счааастлиииивааа!

Помню только, что чуть трубку не выронила, когда Таня что-то своей маме закричала. НУ НЕЛЬЗЯ ТАК ЛЮДЕЙ ПУГАТЬ!

Еще помню, что мы в начале долго и истерично смеялись.

СЧАААСТЬЕЕЕЕ

@музыка: Ля-ля-ля-ля-ля

@настроение: рада, как я радаааа

---

Хирано и его немецкий

Это очень трагичная история.

Жил был Коута Хирано в далекой стране Японии. И решил он нарисовать мангу Хеллсинг. И решил он, что там будут фашисты из Второй Мировой. И решил он, что раз так, то они иногда должны говорить что-то на немецком.

Правильные рассуждения, да?

Проблема в том, что немецкого Хирано не знал. И вот что вышло...

Примечание: я долго потела, пытаясь понять его закорявистый почерк. Что смогла, то разобрала.

Орография автора полностью сохранена



Том 1

В первом томе Хирано уберег нас от своих лингвистических познаний, и на том ему спасибо)



Том 2

Первую фразу на немецком говорит Ян Валентайн, когда сгорает. Говорит он следующее:

Na gut! Hya ha ha ha.

Означает "Ну ладно". При чем там было это ладно, не понятно. То ли Янни спятил, то ли Хирано точного значения фразы не знал... Зато правильное предложение.



Непонятно кто в конце разговора миллениумцев: Einver Herr Komandant!

Под "Einver", вероятно, подразумевалось "Einverstanden" - согласен (согласны). Вместо Komandant Хирано, вероятно, хотел сказать то ли Kommandeur, то ли вообще Führer. Kommandant (пишется, кстати, с двумя „m“) туда как-то совсем никаким боком не лезет.



Завершила второй том папка с актами о Последнем Батальоне, которую Максвелл демонстрирует Интегре.

На ней значится следующее:

Bericht Jahrhundert.

Точный перевод: Доклад столетие.

То ли Хирано хотел сказать Доклад Столетия, что вообще-то большого смысла в данном случае не делало, то ли это останется его большой тайной.



Кроме того в самом докладе можно разобрать одно единственное слово, смысле которого постичь нам не дано:

Fabheche.

Читается как Фабхехе. Я НЕ ЗНАЮ ЧТО ЭТО! ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ! Может, зверь какой, может партийная кличка, да хрен знает что у них там в актах за хехе.



Том 3

Тут нас перлами порадовали всего два раза, но зато КАК порадовали.



Представьте себе картину:

Алукард устраивает разгром в отеле, Майор, Док и Капитан смотрят в своей Бразилии новости, где об этом сообщают. И... о чудо! Они на немецком! Ладно, кабельное телевиденье у многих есть, но вот только для меня до сих пор остается загадкой, о чем там вообще говорили.

Вот то, что я смогла разобрать из почерка нашего дорогого мангаки:

"Die Geschichte der den Zeppelies dokeun bis zum Inferne [что-то непонятное] ...entstehe ein leben Rückblick auf die 40 Jaher deutscher Luftschieshirs der der von"



Люди, знающие немецкий смогут вдоволь оценить красоту многочисленных идущих подряд артиклей. Что из этого я могу перевести?

"История цеппелинов (под Zeppelies, наверное, подразумевалось Zeppeline) -непонятное слово dokeun, которого в немецком и приблизительно нет, видимо, помесь, Дока и французского артикля un - до инферно (Inferne - это явно Inferno) ...создайся жизнь обзор 40-летней (Jaher - это Jahre, видимо) немецкой воздушной чего-то там очень непонятного"



При чем тут отель и Алукард? Хммм... *шепотом* вероятно, Хирано хотел дать фанатам подсказку на дальнейшее развития сюжета манги, но вот только никто этого не заметил, а если заметил, то не въехал и долго ржал.



Еще один перл нам выдает наш полиглотический Алукард, представая перед солдатами из отеля (замечено Хайнкель):

Sein Amiane von jeize! Me liefen Freunde!?



Из первого предложения я могу понять только sein и von. Кто знает, что означают остальные два слова и на каком они языке - буду счастлива, если поделитесь информацией!

Второе предложение перевести могу. Если переводить его так, как оно там стоит, то получится:

Ме убежали друзья?!

Имелось ввиду:

Meine lieben Freunde

Т.е. мои дорогие друзья. "Me" Хирано явно позаимствовал у французов.

Апдейт: Selena-h просвятила меня в том, что та часть, которая на непонятно каком языке, на самом деле типа на испанском. Ну, логично даже... Бразилия, как никак.



Я, конечно, понимаю, что немецкий Алукарда должен был малость устареть, но чтоб так жестоко...



На этом мучить третий том Хирано закончил.



Том 4

Умирающий Алхамбра: Sie! Verzeihung Mine Komandant!

Нет, он не говорил о Мине Харкер, он хотел сказать "mein" т.е. майн т.е. мой.

Вы! Простите мой комендант!



Опять таки, Хирано явно не комендант хотел сказать, а командир. Это у него осталось навсегда.



На табличке, висящей на тех несчастных, которых фрики майора прибили на глазах у наблюдающих за этим через принесенный Шредингером телевизор собрания круглого стола, королевы и Искариота (о, как загнула) стоит:

Zum Henker Defätist!



Перевод: К черту пораженец (так переводит слово Defätist лингво, не спрашивайте меня, я такого честно сказать не знаю вообще)

Хмммм... все дружно думают, что это означает.



Прощаясь, Майор сказал "Auf Wiederseh"

Имелось ввиду явно Auf Wiedersehen, но оно не влезло в строчку.



В песенке Рип поет следующее:

Und wir fahren gegen EngeLLand.

Т.е. из Англии сделали страну ангелов - Engel - ангел, Land - земля.



Том 5

Тут первым делом ругнулся Алукард, да причем так ругнулся, что почти на весь следующий том Хирано оставил еба немецкий.



Алукард, сваливающийся на Рип во всей своей глазастой красе: Es sei! Bei den Pforten der Höhle! Heil den ich!



Перевожу: Да будет! У ворот ада!

Последнее предложение не переводимо, но тоже сильно зае замученные Хираниным немецким немецкие переводчики приписали сбоку:

Eigentlich "Hier bin ich"

Вообще-то "Вот и я"

Дальнейшие комментарии даже излишни.



Следующим изрекаться начинает Майор, причем таким почерком, что как я не пыталась, разобрать могла только самое малое:

Der grosse Sruruck!! Das angriffsweise!!

Что за зверь такой Срурук - доподлинно известно. Хирано хотел написать "Schok" - шок. Т.е. большой шок.

Существительное Das angriffsweise - это видимо наречие angriffsweise. "Путем активных наступательных действий", как сказал Лингво, и я с ним согласна. Или die Angriffsweise - способ нападения.

Кто знает...



В искупление своих грехов в пятом томе, немецкие солдаты, спрыгивая с цеппелинов правильно считают от пяти до нуля.



Том 6

Тут Хирано отимела совесть и его немецкий стал появляться намного реже и намного правильнее. Если не считать вот этого:

Люди (точнее, видимо, фрики) на улицах Лондона орут следующие фразы:

Der Harinä CK...

Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ОЗНАЧАЕТ! Даже примерно не представляю!

СК? Снежная Королева?



Dasist aber nicht gut!

Если написать das и ist раздельно, то получится очень грамотное предложение:

Но это не хорошо!

Конечно, учитывая то, что это орет кто-то из фриков, которые бегают по Лондону и убивают людей, контекст фразы медленно покрывается сумраком.



Penn well Vonheit!

Из всех этих слов я знаю только слово "penn" как императив от "pennen" и слово "well" как английское слово.



Hölle auf Erden!

Ад на земле. Единственная правильная фраза из всех четырех завершает крики фриков.



Как еще одно искупление грехов солдаты правильно говорят:

Zielen! Feuern!

Прицелиться! Выстрелить!



Том 7

Совесть замучила Хирано уж совсем и единственная немецкая фраза в седьмом томе даже правильна:

Надпись кровью под наколотой на стену головой солдата Хеллсинга: Es wurde ihnen heimgezahlt.

Им отплатили



На этом все мучения с тяжелейшим немецким языком закончились.



Но не стоит отчаиваться, мы все знаем, как Хирано пытался писать по-русски - его немецкий еще не самое страшное, что может быть.